В международном прокате довольно успешно идет зомби-хоррор «28 лет спустя», формально продолжающий дилогию «28 дней спустя» и «28 недель спустя». Режиссер Дэнни Бойл и сценарист Алекс Гарленд, чей последний совместный фильм вышел в 2007-м, снова работают вместе — и предлагают довольно эффектный взгляд на историю о живых мертвецах и людях, которым (не) повезло выжить. Чем может удивить или разочаровать фильм, размышляет Алексей Филиппов.
В конце 90-х произошла историческая встреча: режиссер Дэнни Бойл, уже снявший культовый фильм «На игле», купил права на экранизацию дебютного романа Алекса Гарленда «Пляж», ставшего бестселлером к удивлению издателя. За этим последовали еще два фильма, созданные в тандеме: прорывной зомби-хоррор «28 дней спустя» (2002) и мелодраматичный сай-фай «Пекло» (2007), над которым они работали вместо «28 лет спустя». Освоившись с кинодраматургией под патронажем старшего коллеги, Гарленд вскоре — и довольно успешно — занялся режиссурой («Из машины», «Падение империи»). Бойл — получил «Оскар» за «Миллионера из трущоб», поставил церемонию открытия летней Олимпиады в Лондоне, снял неожиданно энергичный сиквел «Трейнспоттинга» и еще около дюжины менее удачных проектов, закрепивших за ним двойственный статус живого классика и ценителя старых трюков. И вот их пути вновь пересеклись.
Читать Ты снимаешь мою казнь? Рецензия на «Падение империи»
«28 дней спустя» как минимум по двум причинам оказались шок-контентом для зрителей начала миллениума: из-за непривычно ретивых зомби, которых разгоняла не хтоническая жажда плоти, но «вирус ярости», передающийся с укусом или любой телесной жидкостью, а также искусность репортажной камеры Энтони Дода Мэнтла — постоянного соавтора Томаса Винтерберга и одного из визуальных гуру «Догмы 95». Фильм Бойла и Гарленда напоминал «Ночь живых мертвецов» на спидах, а теперь, решив войти в ту же воду дважды, они демонстрируют, что будет, если «28 дней спустя» напичкать стероидами, выждать пару десятилетий — и включить айфон.
Пандемии ярости в 2002-м превратила Великобританию в зону отчуждения: континентальной Европе удалось купировать распространение вируса, но воды подле Туманного Альбиона бороздят военные патрули. 2030 год, на приливном острове Линдисфарн прекрасно себя чувствует община выживших, давно потерявшая связь с «большой землей». У 12-летнего Спайка (Элфи Уильямс) особый день: дождавшись отлива, он отправляется с папой Джейми (Аарон Тейлор-Джонсон) на охоту через перешеек — туда, где леса бесконечны и кишат зомби. Ранняя инициация — обычно вылазки совершают юноши на два-три года старше — оборачивается ночевкой в старинной ратуше и бегством от исполина-альфы: так островитяне прозвали новый вид мертвяков, отличающихся смекалкой и мощью.
Читать Мертвый сезон: как возник и менялся современный зомби-хоррор
Впрочем, в памяти мальчика отпечатывается не первая добыча — медлительный разбухший зомби, похожий на слизня, — а костер где-то на горизонте. Значит, там обитают выжившие. Кажется, даже настоящий врач. Мама Айла (Джоди Комер) как раз тяжело больна: регулярно страдает мигренью и теряет связь с реальностью. Ничего не сказав Джейми, у которого роман с соседкой, паренек ведет родительницу на «обследование». Пускай доктор Келсон (Рэйф Файнс) в прошлой жизни был психотерапевтом, а теперь, возможно, лишился рассудка — и жжет трупы 24/7, «живые» и мертвые.
Вступительный наив «28 лет спустя» хочется списать не на адреналиновый просчет, но реанимацию волшебной сказки: в мире, где от Британской империи остались призраки да заброшки, национальные сюжеты принимаются оживать, словно беспокойные мертвецы. В антиклерикальном прологе Бойл показывает, как группа детей, трясущаяся от криков на улице, пробует отвлечься на «Телепузиков» — проект BBC стартовал аккурат 28 лет назад. Следом — под командный речитатив «Сапогов» Редьярда Киплинга — поход Спайка и Джейми яростно монтируется с войнами и протестами, будоражившими Великобританию на протяжении всей истории. Обманчивая идиллия изоляционизма на Линдисфарне слегка окурена атмосферой фолк-хоррора в духе «Плетеного человека», чье эхо можно расслышать в «Роде мужском» Гарленда. Здесь же дети носят жутковатые маски, участся стрельбе на пугающе реалистичных мишенях, а пабный сабантуй зачем-то наблюдает со стены портрет молодой Елизаветы II.
Читать Правда-матка: рецензия на «Род мужской»
Странствие мамы и сына, в конце концов, эволюционирует из приключенческой одиссеи взросления, вроде «Джека и бобового стебля» или «Острова сокровищ», — в экзистенциальные переживания повести «Сердце тьмы», чей дух, кажется, навсегда привязан к войне во Вьетнаме благодаря «Апокалипсису сегодня» Копполы. Эффектный выход Файнса — в «кровавом» йодном окрасе и с шекспировским панчлайном о Йорике — вызывает прямые ассоциации с героем Марлона Брандо, полковником Курцем, величаво погружающимся в бездну ужаса (возможно, так же эксцентрично на поражение в «Конклаве» мог бы отреагировать кардинал Лоуренс).
Впрочем, рассказывать маленькие человеческие истории и у Гарленда, и у Бойла получается не так захватывающе, как устраивать припадочный аттракцион с охотой (на) зомби или восторженно замирать перед храмом из костей (с таким подзаголовком скоро выйдет продолжение, снятое Ниа ДаКостой). Если в «28 дней спустя» сержант Фаррелл (Стюарт Маккуорри) походя напоминал, что для Земли существование без человечества более «естественно», чем наоборот, то доктору Келсону отведен более торжественный TED-talk, тут же сводимый к латинской максиме «Помни о смерти» (Memento mori).
Читать 25 самых интригующих хорроров 2025 года
Всё это довольно мило, но чересчур публицистично: намеки на Брекзит и опасного телеведущего Джимми Сэвила выглядят буквально приветом из параллельной реальности, хотя Великобритания уже 30 лет покорена зомби, а упомянутые события не произошли (или не были обнародованы). Да и забыть о смерти в окружении яростных мертвецов проблематично — здесь больше подошла бы мантра о «Круге жизни» из «Короля льва» (к слову, диснеевского пересказа «Гамлета»). Получается двоящийся сигнал — одновременно для тех, кто всё позабыл или не знаком с англоязычным каноном, но также и подмигивание всем, кто в курсе социальных и исторических перипетий.
На выходе зомби-хоррор не столько добавляет разрозненным высказываниям объема, сколько не дает им вообще разбежаться по острову. Мэнтл эффектно снимает плоть, приливы и пейзажи, используя значительно модернизированный айфон (или целую iплаху из