Российские кинотеатры поддались «Сентиментальной ценности» — новому фильму Йоакима Триера, который получил на Каннском кинофестивале Гран-при жюри. Там же норвежцу прочили главную пальмовую ветвь, но нашелся конкурент, чья победа не вызвала возражений: статуэтку увез Джафар Панахи с «Простой случайностью» (её прокат, увы, запретили в России). Впрочем, у фильма впереди длинный наградной сезон — в том числе серьезный шанс попасть в оскаровскую номинацию от Норвегии. Вы о нем еще не раз услышите. Как Триер возводит целый дом семейных драм, рассказывает Алексей Филиппов.
фото: «Сентиментальная ценность» (2025) / NEON, A-One
В Осло на улице Томаса Хефти с 1892 года красуется дом Сигурда Гульдбрандсена, возведенный для одного из норвежских торговцев. Под занавес XIX века в городе происходил строительный бум, позволивший в разных кварталах зацвести стилям ар-нуво, неоренессанс и необарокко. Впрочем, сказочного вида избу на северо-западе мегаполиса иногда записывают и в образцы самобытного драгестиля (dragestil), взошедшего на фундаменте викингских и средневековых традиций с вкраплениями романтического национализма. Большая идея европейских художников о возможности/необходимости отразить народную идентичность вскоре столкнется с уродливым отражением под стягом Третьего Рейха, что обернется для города и мира оккупацией с глубокой исторической травмой.
Читать Рейв и сентиментальные ценности: фильмы Канн—2025, которые стоит запомнить
Именно здесь разворачиваются события многоэтажной трагикомедии Йоакима Триера — норвежского постановщика, когда-то увековечившего «Осло, 31 августа», дебютировавшего в США «Громче, чем бомбы», а недавно рассказавшего про «Худшего человека на свете». «Сентиментальная ценность» продолжает душещипательные променады режиссера по родным, но холодным улицам, где особенно явственно и хрустко ощущаются слова классика: «Не счесть разлук во Вселенной этой». Усадьба-драккар здесь наблюдает душевные терзания нескольких поколений семейства Борг, рождавшихся и умиравших в одних и тех же комнатах, оставляя потомкам не только цвет волос или зрачков, но и вечную грустинку в уголках глаз. Притаившуюся где-то в коридорах фамильного гнезда и, вероятно, ДНК вселенскую печаль, которую принято разгонять бурной (творческой) деятельностью, а не разговорами по душам.
фото: «Сентиментальная ценность» (2025) / NEON, A-One
И вот они здесь: наше время, далекие и близкие родственники собираются на похороны Сессиль Борг — психологини, десятилетиями врачевавшей чужие трещины прямо в этом здании. Дочери Нора и Агнес (Ренате Реинсве и Инга Ибсдоттер Лиллеос), театральная актриса и специалистка по истории, сдержанно принимают соболезнования. Они тревожно оживают лишь когда на пороге возникает отец, давно покинувший дом. Густав Борг (Стеллан Скарсгард), именитый шведский режиссер, не снимал уже 15 лет и примерно столько же, вероятно, не тревожил эти половицы. Явился он, конечно, не только ради прощания с былой любовью, а с идеей нового фильма. В главной роли он видит Нору, местом действия — родовое жилище, а в сюжетных хитросплетениях использует автобиографические узелки, вроде самоубийства матери, пережившей фашистские пытки во время оккупации.
Читать Интеллектуальная Виагра: «Худший человек на свете» — каждый из нас?
Дочери не в восторге: папенька всегда был либо фигурой отсутствия, либо катализатором «шума». Так в сочинении за шестой класс, когда задали описать мир от лица неодушевленного объекта, Нора называла ссоры родителей. Посвятив рукопись жилищу, она задумывалась об его предпочтениях: нравится ли ему быть наполненным людьми или наоборот облегченно пустовать, щекотно ли стенам — и чувствует ли здание боль от упавших или разбившихся предметов. Такой пролог настраивает на мысль, что постройка на улице Хефти дышит и слышит, всё помнит и, конечно, сохраняет мимолетные следы дорогих обитателей. Казалось бы, Триер с порога выдает зрителям ключи от устройства фильма: разумеется, дом — один из центральных персонажей. Как будто города и здания не проявляют себя автоматически, когда на них наводят камеру.
фото: «Сентиментальная ценность» (2025) / NEON, A-One
Впрочем, родина Боргов действительно старается, неся на полках и стенах чуть ли не полсотни произведений искусств (все они перечислены в титрах: от сюрреалиста Яна Бейкера до плакатов Эдварда Мунка и Василия Кандинского). Крупные планы основательной трещины, задевающей будто бы весь род, и записки «Не забудь выключить плиту» точечно поддерживают эту связь, но — на контрасте с трогательным сочинением Норы — у персонажей нет химии с родовым гнездом, только механические привычки. Подслушать разговор в бывшем мамином кабинете через печку, выбежать на улицу коротким путем — Триер и его постоянный соавтор Эскиль Вогт оставляет достаточно воздуха, чтобы зрители наполнили помещение собственными воспоминаниями и травмами. Неслучайно максимум экранного времени достается гостиной и коридору — просторным местам, где почти ничто не цепляет взгляд. «Сентиментальная ценность» с чеховской сердечностью апеллирует к связи времен и поколений, но больше фокусируется на переходных состояниях, молчаливом ожидании перемены участи.
Читать Без «Б»: как перерождаются фильмы Ингмара Бергмана
Так довольно двусмысленно в фильме показаны спектакли Норы: мандраж до поднятия занавеса, переходящий в паническую атаку, мгновенно сменяется одобрительным гулом в фойе, где гости вечера чествуют талант артистки. Её искусство подобно забытью, мимолетному побегу из тревожного ожидания в не менее тягостные похвалы. Жажда видимости, которую так редко дарил отец: более приземленная Агнес, привыкшая общаться с архивными папками, в какой-то момент говорит Густаву об этом напрямую. На съемочной площадке он заставлял актеров чувствовать себя важнейшими людьми на свете, но стоило ему отвести взгляд — как отеческое тепло заменяла холодная пустота. Снявшаяся у него в небольшой роли девочка прекрасно знала это чувство. Тем ироничнее, что Триер «вырезает» спектакли из повествования: Борг-старший с трудом переносит театр, а выступление Норы высидел лишь до середины, хотя и признает её искусность.
фото: «Сентиментальная ценность» (2025) / NEON, A-One
При этом заурядные планы Густава — сюжетные и операторские — норвежский режиссер зачем-то показывает, заставляя сомневаться в ярлыке «живой классик». Как и Йоаким Триер, он не брезгует лобовыми манипуляциями, помещая под воздушное кружево яркие трагедии: смерть матери, бегство детей от фашистов, добровольный уход из жизни. Идеальной зрительницей его кокетливого спектакля оказывается американская дива Рэйчел Кемп (Эль Фаннинг), наевшаяся стерильных масштабных постановок и жаждущая вызова. В ней борговский душевный эксгибиционизм вызывает ощущение подлинности, как длинный кадр якобы сулит напряженное жизнеподобие. Она готова поверить в анекдот про табурет из IKEA, с которого, мол, вешалась мать Густава, и даже перекрасится в его дочь, чтобы проникнуть в таинство семейной трагедии.
Читать Необратимость: «Вихрь» — хроника объявленной смерти радикала Гаспара Ноэ
Чем ближе развязка, тем очевиднее, что дом на улице Хефти, подлинник и студийная копия, не столько персонаж, сколько фигура речи. Предмет обретает «Сентиментальную ценность» не сам по себе, а исключительно для того, кто смотрит. И как бы каннский лауреат ни пытался выдержать отстраненную, но поддерживающе воздушную интонацию, его симпатию к 70-летнему патриарху трудно не заметить. Это он пишет сочинение «Как я провел эту вечность», испытывая боль в груди от одного взгляда на контрастных дочерей, нордическую версию сестер из «Дряни». Две его драгоценные сентиментальные ценности. Это он воображает их связь в духе эпизода из бергмановской «Персоны», где совмещались лица Лив Ульман и Биби Андерсон. Это он, посмеиваясь над экологическими практиками воспитания, дарит внуку dvd с «Пианисткой» и «Необратимостью», чтобы мальчик «всё понял про женщин» (Гаспару Ноэ, к слову, в титрах выписана благодарность). Наконец, это он верит, что можно написать сценарий, который всех помирит и излечит десятилетия отсутствия.
фото: «Сентиментальная ценность» (2025) / NEON, A-One
В доме Боргов, где бесчеловечные пытки давно лишь зрелище для архива, а единственная актуальная проблема — пустит ли Netflix скандинавский фильм в кинотеатрах, — всё это очень даже реально. Судя по растущей зрительской любви, этот свет надежды достигает нужных коридоров и трещин. Ну и славно, лишь бы не было вины.
«Сентиментальная ценность» в кинотеатрах с 20 ноября.
«Сентиментальная ценность». Тизер с русскими субтитрами